– Британец?

Очки со шлепком полетели на стол.

– До мозга костей, мистер Барнс, – ответил я. – До мозга костей.

Я знал, что на самом деле он имел в виду британскую армию. Мы обменялись кривыми военными улыбками, в которых ясно читалось, как сильно мы оба ненавидим все эти грязные куски дерьма, которые вяжут порядочных людей по рукам и ногам, называя это политикой. Вдоволь натешившись, я представился:

– Давид Соломон.

– Чем могу быть полезен, мистер Соломон?

– Как вам, наверное, уже докладывала ваша секретарша, сэр, я представляю министерство мистера О’Нила. У мистера О’Нила появилась пара вопросов, на которые, как он надеется, сможете ответить вы.

– Валяйте.

Слово сорвалось с его губ с такой легкостью, что я невольно задумался, сколько же раз и в скольких различных ситуациях ему приходилось его употреблять.

– Это касается «Аспирантуры», мистер Барнс.

– Да.

Вот так. «Да». То есть никаких тебе «вы имеете в виду тот план, согласно которому некая группа неизвестных замышляет финансирование террористической акции с целью увеличения объемов сбыта антитеррористической боевой техники»? Хотя, откровенно говоря, я не очень-то на это рассчитывал. Ладно, пусть не буквально так: для начала меня вполне устроило бы просто признание вины. Но от короткого «да» помощи было ровно ни на грош.

– Мистер О’Нил очень надеялся, что вы, возможно, пожелаете поделиться с нами своими мыслями по данному вопросу.

– Неужели?

– Так точно, – ответил я твердым голосом. – Он надеялся, что вы окажете нам любезность и просветите нас по поводу вашей собственной интерпретации недавних событий.

– О каких недавних событиях вы говорите?

– Мне бы не хотелось на данном этапе вдаваться в детали, мистер Барнс. Я уверен, вы отлично понимаете, что я имею в виду.

Он улыбнулся – где-то в пещере рта блеснуло золото.

– Вы имеете какое-нибудь отношение к снабжению, мистер Соломон?

– Абсолютно никакого, мистер Барнс. – Я попытался добавить в голос нотку уныния. – Моя жена даже продукты в магазине и те мне не доверяет покупать.

Его улыбка поблекла. В кругах, где вращался Рассел П. Барнс, супружество было тем, чем порядочные вояки занимаются при закрытых дверях. Если вообще занимаются.

На столе мягко зажужжал телефон. Он рывком поднес трубку к уху:

– Барнс.

Он взял авторучку и несколько раз щелкнул колпачком. Покивав головой, Барнс повесил трубку. При этом он продолжал смотреть на авторучку, и я понял, что снова моя очередь говорить.

– Я думаю, можно сказать, однако, что нас очень беспокоит безопасность... – тут я сделал паузу, дабы подчеркнуть эвфемизм, – двух американских граждан, в настоящее время проживающих на британской территории. Фамилия – Вульф. Мистер О’Нил хотел бы знать, не получали ли вы случайно какой-либо информации, которая огла бы помочь нашему министерству в обеспечении их защиты?

Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула:

– Охренеть можно!

– Сэр?

– Говорят, если долго сидеть и ничего не делать, удача сама приплывет тебе в руки.

Я постарался изобразить озадаченность:

– Я дико извиняюсь, мистер Барнс, но мне кажется, вы меня недопоняли.

– Давненько я не встречал такого количества дерьма, да еще в одном стакане.

Где-то тикали часы. Довольно быстро. Слишком быстро, как мне показалось, чтобы действительно отсчитывать секунды. Хотя это ведь была американская территория, так что, вполне возможно, американцы когда-то решили, что секунды – это, мать их, слишком уж медленно и хорошо бы ускорить минуту секунд, скажем, до двадцати? Тогда у нас, мать вашу, будет больше часов в одном, мать их, дне, чем у этих пидоров-англичашек.

– Так есть у вас какая-нибудь информация, мистер Барнс? – спросил я, не давая ему сбить меня с намеченного курса.

Но он вовсе не собирался допускать, чтобы его подгоняли.

– Откуда же у меня возьмется информация, мистер Соломон? Это ведь не у меня, а у вас целая армия пехотинцев. А я всего лишь слушаю то, что говорит мне О’Нил.

– Ну уж. Что-то я сомневаюсь.

– Неужели?

Что-то здесь было не так. Я не имел ни малейшего представления – что, но что-то было очень сильно не так.

– Ладно, давайте оставим это, мистер Барнс. Допустим, что в данный момент в нашем Министерстве образовался легкий пехотный некомплект. Эпидемия гриппа. Летние отпуска. В общем, будем считать, что наши пехотинцы, в силу временно истощившихся ресурсов, на мгновение вдруг потеряли след двух этих личностей.

Барнс пощелкал костяшками пальцев и наклонился через стол.

– Знаете, мистер Соломон, я даже представить себе не могу, как такое могло произойти.

– А я и не говорю, что это произошло. Я лишь выдвигаю гипотезу.

– Тем не менее я никак не могу согласиться с вашими допущениями. Лично мне представляется, что у вас как раз, наоборот, служащих скорее даже перебор.

– Прошу прощения, но я вас не понимаю.

– Мне так кажется, что ваш персонал повсюду, причем гоняется за собственным хвостом.

Часы все продолжали тикать.

– Что вы имеете в виду, конкретно?

– Что я имею в виду, конкретно, так это то, что коль ваш департамент может позволить себе нанять сразу двух Давидов Соломонов на одну и ту же работу, значит, бюджет у вас такой, о котором мне остается лишь мечтать.

Ух ты.

Он встал из-за стола и медленно двинулся вокруг него. Нет, не угрожающе – просто разминал ноги.

– А может, и это еще не все? Может, у вас там целая дивизия Давидов Соломонов? А? – Он сделал паузу. – Я звонил О’Нилу. Давид Соломон в настоящий момент находится в самолете, следующем в Прагу, и никаких других Давидов Соломонов, судя по словам О’Нила, у него нет. Та к что, похоже, все вы, Давиды Соломоны, просто делите между собой одну зарплату.

Он дошел до двери и открыл ее со словами:

– Майк, группу «Е» сюда. Срочно. – Барнс повернулся ко мне и, скрестив руки на груди, оперся спиной о косяк. – У вас примерно сорок секунд.

– Ладно. Мое имя не Давид Соломон.

Группа «Е» состояла из двух Карлов: по одному с каждого боку от моего стула. Майк занял позицию у двери, а Барнс вернулся за свой стол. Я же изо всех сил изображал удрученного неудачника.

– Меня зовут Гласс. Теренс Гласс. – Я постарался, чтобы имя прозвучало как можно прозаичнее. Настолько прозаично, чтобы никому и в голову не могло прийти, что такое можно выдумать. – У меня своя картинная галерея на Корк-стрит. – Я залез в верхний карман и вытащил карточку – ту, что вручила мне хорошо воспитанная блондинка. И протянул ее Барнсу: – Вот. Последняя. В общем, Сара работает на меня. То есть работала. – Тяжко вздохнув, я сполз чуть ниже. Человек, поставивший на кон и в момент потерявший все свое состояние. – Последние несколько недель она вела себя... Даже не знаю, как бы это лучше сказать. Она выглядела какой-то озабоченной. Даже испуганной. Говорила какие-то странные вещи. А потом в один прекрасный день просто не вышла на работу. Исчезла. Гд е я только не искал. Бесполезно. Пытался звонить ее отцу, несколько раз, но, похоже, он тоже исчез. Тогда я решил залезть к ней в стол и среди всякого разного хлама нашел одну папку.

При упоминании о папке Барнс едва заметно напрягся, и я поспешил развить успех:

– «Аспирантура». Так было написано на обложке. Сначала я подумал, что это что-нибудь из истории искусств, но ошибся. Честно говоря, я вообще не понял, о чем там. Что-то про бизнес. То ли промышленный, то ли еще какой. Там были и ее собственные пометки. Про человека по имени Соломон. И ваше имя тоже. Американское посольство. Я... Можно начистоту?

Барнс молча смотрел на меня. На его лице не отражалось ничего, кроме шрамов и морщин.

– Только не говорите ей. То есть я хочу сказать, она об этом еще не знает, но... я до смерти влюблен в нее. Уже несколько месяцев. В общем-то, именно поэтому я и взял ее к себе на работу. Ведь я вполне могу обходиться в галерее в одиночку, но мне просто хотелось быть поближе к ней. И я не смог придумать ничего другого. Знаю, вы сочтете меня слабаком, но... вы ведь знаете ее? В смысле, вы когда-нибудь видели ее?